...Ну а что говорить о мигрантах, давайте говорить о нас, говорящих о мигрантах.
Для того, чтобы включить мигрантов в зону своей эмпатии, нужно иметь определенный внутренний ресурс. Это действительно нелегко: мигранты — народ чисто внешне неприятный; то, что они исповедуют, вызывает брезгливость; сколько им ни давай воды или еды, кажется, не преуспеешь.
Жизнь сложена из такого огромного числа фрагментов, что вряд ли получится выделить один источник сил для того, чтобы сделать свою способность к сопереживаю достаточно мускулистой. Однако статистически это простое благополучие. Средний европеец гораздо более цивилизованно и человечно относится к мигранту, потому что средний европеец более сытно накормлен. Русские, даже достигшие к последнему времени благополучия, остались ущербными из-за своих 50-х и 80-х. Если у человека в детстве не было велосипеда, а сегодня есть мерседес, то в детстве у него все равно не было велосипеда. Поэтому некий мужичонка средних лет с приличной зарплатой и перспективами смотрит на фотографию сирийского подростка, прикорнувшего под открытым афинским небом, и говорит: "Я в его возрасте так же спал, и ничо. Только, знаете, ли, не в Афинах, а в Конакове, и ничо!" Жлобство? Разумеется. Можно ли его за его жлобство презирать? А как же, невозможно запретить кому-либо презирать некое третье лицо. И все же.
Людей, наделенных эмпатией, в особенности — русскоязычных, я прошу внести в круг своего милосердия и своих жестокосердных оппонентов тоже. Я понимаю, что они туда не влезут, там уже 3,5 млн мигрантов, но все же можно иметь их в виду и хотя бы поставить в очередь.