Вот все, у кого ни придешь брать интервью, встречают тебя, умного, с одной мыслью: сейчас придет дурак-журналист и будет задавать дурацкие вопросы. Разумеется, когда ты всю сознательную жизнь занят, скажем, дрессировкой морских ежей или изучением рисунка чешуи гренделя из пятой главы Беовульфа, ты настолько поднаторел в этой профессии, что многое тебе кажется само собой разумеющимся. И вот к тебе приходит журналист и говорит: какая у вас интересная профессия – дрессировать морских ежей! Расскажите о своих трудовых буднях! Разумеется, в первую очередь человек скажет: да как же вы меня задолбали! Все спрашивают про морских ежей! Ничего не можете придумать новенького! Или: ну, это слишком просто, возьмите монографию г-на П-ова «О некоторых аспектах морского ежа», там все популярно изложено. Или: нам, дрессировщикам, очень трудно отвечать на такой вопрос. Как-то дрессируем. Я сам еще не до конца разобрался.
Понятно, что журналист при таких раскладах ощущает себя хроническим дураком, потому что непосредственно после того, как ты немного поднаторел в морских ежах, тебя приглашают на дегустацию морской капусты, и тут, хоть все и из одной примерно области, ты снова дурак дураком.
Ты стараешься быть умным, говоришь: да, я тоже предпочитаю авангардную морскую капусту, мне не нравится эта, знаете ли, без души заквашенная фигня, которую у нас в провинции обычно фасуют по банкам, это просто чушь. И если в начале серии хотя бы банки запаивают ровненько, то ближе к третьему году жизни линии это уже законченная порнография. И тут ты, журналист, ловишь на себе лукавый взгляд специалиста, награжденного пятью премиями в области ламинарий, и опять – боже мой! – чувствуешь, что сказочно облажался.
Я люблю мою профессию. Потому что моя истинная профессия – клошар и безработный!