«Обширные кладовые памяти этих необразованных людей поистине изумляли нас, привыкших полагаться на письменные и печатные свидетельства. Об одном рассказчике из Бенбекулы, например, говорят, что стоило ему услышать однажды какую-нибудь историю, а потом рассказать самому, как он запоминал ее на всю жизнь. Ему случалось порой рассказывать истории, слышанные один единственный раз, — пятьдесят лет назад». Если бы я жил тогда, я бы тоже был бардом (прим.: в хорошем смысле слова!). Я никогда не помню, куда положил очки, но запомнить услышанную историю с первого раза для меня ничего не стоит.