С удовольствием прочел бы это в подлиннике — и язык бы подтянул, и избавился бы от безграмотности платовского перевода.
Первые впечатления от первых абзацев — ощущение, что старик жил в трудное время. Тратя много душевных сил на то, чтобы доказать сам факт существования не латино-греческой грамотности в Европе. Доказывание очевидного факта всеми силами, с ущербом для объективности — прискорбная психическая деформация, от которой, я полагаю, многие не свободны (и я сам если не возглавляю колонну этих многих, то уж наверняка мне периодически дают подержать флаг).
Далее.
В лингвистике Гвидо силен не был — в частности, предполагал, что восемнадцати символов достаточно для иероглифического письма.