"В конце декабря 1972 года, когда я был один в доме, неожиданно раздался звонок в дверь, -- пишет А.Д. сахаров в книге "Воспоминания" (изд-во им. Чехова, Нью-Йорк, 1990). -- Я открыл, на пороге стояла неизвестная мне женщина. Я впустил ее в квартиру. Она молча прошла в нашу с Люсей комнату и положила на столик небольшйо сверток, величиной с палец, тщательно зашитый в материю. Не произнеся ни слова, женщина тут же ушла. В свертке находилась рукопись знаменитого впоследствии "Дневника" Кузнецова и сопроводительное письмо автора, в котором он вверял Люсе судьбу своего произведения. Кузнецов писал "Дневник" в лагере, тщательно скрывая его от надзирателей и вообще посторонних глаз, пряча от многочисленных обысков. Написан был "Дневник" мельчайшим почерком, на тонких листках папиросной бумаги, скрученных в трубочку. Писать и хранить рукопись в лагере было необыкновенно трудно и опасно, это был настоящий подвиг, но и не легче было вынести ее из зоны на волю. Тут участвовало много людей, называть их всех я не могу. Один из них, как стало впоследствии известно КГБ, был заключенный, украинец Петр Рубан. КГБ жестоко отомтил ему (...). Мелкие буквы рукописи можно было разобрать лишь в очень сильную лупу, да и то человекус более здоровыми, чем у нас, глазами. Люся попросила расшифровать рукопись одного из знакомых и вернуть ей, естественно рассчитывая, что круг людей, которым станет об этом известно, будет минимальным; к сожалению, это условие оказалось нарушенным, что повлекло за собой тяжкие последствия". (с)
перечепятано из книги Эдуарда Кузнецова "Мордовский марафон"