Меня отталкивают не только мужеподобные мужчины и женоподобные женщины, но и человекообразные люди. Когда я торчал на спектакле по произведениям Коляды, я буквально тосковал по одному сюжету. Этот сюжет я прочитал в книге М. Фиссера «Драконы в мифологии Китая и Японии» в следующем виде:
Мы обнаруживаем Бодхисаттву в виде царя Гаруды в другой истории, где он раскрывает тайный способ, с помощью которого Наги часто побеждали и убивали Гаруд. Проглатывая большие камни, Наги делали себя настолько тяжелыми, что нападавшие, пытаясь их поднять, падали замертво прямо в воду, попадая в широко раскрытые пасти Нагов. Пандара, царь Нагов, оказался весьма неразумен, раскрыв эту тайну одному аскету, которого глубоко почитал и навещал, так же, как и Гаруда. И вот Пандара поддался настойчивым расспросам аскета и выдал эту тайну племени Нагов. Аскет оказался предателем и немедленно рассказал этот секрет Бодхисаттве, который в результате смог пленить самого Пандару, схватив его за хвост и подержав головой вниз, так что тот изверг все проглоченные камни и стал легкой добычей. Но Бодхисаттва, тронутый жалобами Пандары, освободил его и они подружились, после чего отправились к вероломному аскету. Царь Нагов сделал так, что голова предателя раскололась на семь частей, и он переродился в аду Авичи.
Вот это были взаимоотношения, о которых стоило бы говорить.
Для нас граница между человеческим и нечеловеческим проходит там, где мы можем или не можем подобрать аналог из нашего собственного опыта. Если остротой удовольствия от художественного произведения может быть радость узнавания, то может быть и радость неузнавания. Именно ее я и люблю испытывать. Быть людьми – значит не меняться, а внечеловеческое – это эксперимент.
Мы обнаруживаем Бодхисаттву в виде царя Гаруды в другой истории, где он раскрывает тайный способ, с помощью которого Наги часто побеждали и убивали Гаруд. Проглатывая большие камни, Наги делали себя настолько тяжелыми, что нападавшие, пытаясь их поднять, падали замертво прямо в воду, попадая в широко раскрытые пасти Нагов. Пандара, царь Нагов, оказался весьма неразумен, раскрыв эту тайну одному аскету, которого глубоко почитал и навещал, так же, как и Гаруда. И вот Пандара поддался настойчивым расспросам аскета и выдал эту тайну племени Нагов. Аскет оказался предателем и немедленно рассказал этот секрет Бодхисаттве, который в результате смог пленить самого Пандару, схватив его за хвост и подержав головой вниз, так что тот изверг все проглоченные камни и стал легкой добычей. Но Бодхисаттва, тронутый жалобами Пандары, освободил его и они подружились, после чего отправились к вероломному аскету. Царь Нагов сделал так, что голова предателя раскололась на семь частей, и он переродился в аду Авичи.
Вот это были взаимоотношения, о которых стоило бы говорить.
Для нас граница между человеческим и нечеловеческим проходит там, где мы можем или не можем подобрать аналог из нашего собственного опыта. Если остротой удовольствия от художественного произведения может быть радость узнавания, то может быть и радость неузнавания. Именно ее я и люблю испытывать. Быть людьми – значит не меняться, а внечеловеческое – это эксперимент.
-
-
22.03.2010 в 11:20Но в остальном я иначе чувствую. Неузнавания тут не было: мне показалось, они вели себя вполне по-человечески. Хотя не как «человекообразные люди.»
-
-
22.03.2010 в 11:51-
-
22.03.2010 в 12:53-
-
22.03.2010 в 16:09-
-
22.03.2010 в 16:36-
-
22.03.2010 в 20:29-
-
22.03.2010 в 21:22-
-
23.03.2010 в 08:13