Предуведомление: я сам ни в коем случае не наци. Более того, я почти что еврей
Оно, конечно, глупо прозвучит, но я, грешный, сел писать поэму. Давно со мной такого не случалось: сел и сижу. Полтретьего ночи уже, я себе говорю эдак строго: все, малый, спать! Ложусь, выключаю свет. Ворочаюсь, сажусь, включаю свет и снова пишу.
Эта зараза началась с одной ролевки, в которой я отыгрывал, извините, нациста. Строго говоря, начистов я отыгрываю регулярно, потому что меня зовут на все мероприятия, где надо изобразить сноба, эстета, фон-барона или иностранца с красивым произношением. Поэтому я последовательно переиграл фон Шираха, Деница, Гиммлера и группу "ненаших" офицеров заднего плана (если бы вся эта теплая компания узнала, что лучше всего изображать их получается у хилого брюнета с узкими глазами и польско-еврейской фамилией, они бы дружно сыграли в Гесса. В смысле, повесились бы).
Так что играть фашистов проклятых мне было не ново. Но на той достопамятной игре я соорудил себе персонажа сам. И тем обрек себя на все его, персонажа, страдания и приключения.
Теперь, когда я пытаюсь об этом написать, я хочу и представить себе, какая на мои слова будет реакция. Пока я слабо представляю себе человека, который, увидев не озверелого, не дебильного, но и не раскаявшегося нациста главным героем, не бросит в меня камень – камень фигуральный, а может, и не очень фигуральный. Значит, это до сих пор больно, это важно, нам еще нужно разобраться в том, что тогда происходило. Из одного окопа войны не увидишь. Уже прошло достаточно времени, чтобы писать об этом. Я думаю, достаточно.
Оно, конечно, глупо прозвучит, но я, грешный, сел писать поэму. Давно со мной такого не случалось: сел и сижу. Полтретьего ночи уже, я себе говорю эдак строго: все, малый, спать! Ложусь, выключаю свет. Ворочаюсь, сажусь, включаю свет и снова пишу.
Эта зараза началась с одной ролевки, в которой я отыгрывал, извините, нациста. Строго говоря, начистов я отыгрываю регулярно, потому что меня зовут на все мероприятия, где надо изобразить сноба, эстета, фон-барона или иностранца с красивым произношением. Поэтому я последовательно переиграл фон Шираха, Деница, Гиммлера и группу "ненаших" офицеров заднего плана (если бы вся эта теплая компания узнала, что лучше всего изображать их получается у хилого брюнета с узкими глазами и польско-еврейской фамилией, они бы дружно сыграли в Гесса. В смысле, повесились бы).
Так что играть фашистов проклятых мне было не ново. Но на той достопамятной игре я соорудил себе персонажа сам. И тем обрек себя на все его, персонажа, страдания и приключения.
Теперь, когда я пытаюсь об этом написать, я хочу и представить себе, какая на мои слова будет реакция. Пока я слабо представляю себе человека, который, увидев не озверелого, не дебильного, но и не раскаявшегося нациста главным героем, не бросит в меня камень – камень фигуральный, а может, и не очень фигуральный. Значит, это до сих пор больно, это важно, нам еще нужно разобраться в том, что тогда происходило. Из одного окопа войны не увидишь. Уже прошло достаточно времени, чтобы писать об этом. Я думаю, достаточно.
-
-
08.04.2006 в 00:15Допишешь - покажи, плиз, интересно же...
-
-
09.04.2006 в 11:44