В Саратовской области есть интересная форма протеста: географическая. Использование своих геополитических особенностей, чтобы из последних сил продемонстрировать власть имущим, как они не правы. Населенные пункты, через которые проходят федеральные трассы, перекрывают оные. Так неоднократно поступал Пугачев, так же делала Сторожевка. Но это слишком легко.
Некоторые пограничные районы поступают изобретательнее: они угрожают провести референдум об отсоединении от Саратовской области и присоединению к чему-нибудь еще, что недалеко находится. Такое удовольствие могут себе позволить только пограничные районы, но затея стала на удивление популярной: за год три случая. Петровск попросился в Пензу, Балашов — в Воронеж, а теперь еще Романовка хочет в Тамбов. На местах власти пытаются урезонить граждан: пробьете вы стену головой, и что будете делать в соседней камере? Там ведь такое же гноище.
Не знаю, как отвечают для себя на этот вопрос руководители инициативных групп по отделению (но предположу, что бегство всем районом есть своего рода котик для привлечения политического внимания к тому факту, что у них коммунально-коррупционный апокалипсис уже в середине), но от себя замечу, что идея географического бунта мне нравится. Если магомет не убирается, зараза такая, от горы и торчит около нее уже третий срок, значит, придется горе подобрать свои рудные корни и валить от магомета. В виде обычной эмиграции мы этот процесс наблюдаем уже давно. Но я не хочу быть сирым беженцем! Ступайте к дьяволу, я родился на этой земле, я патриот, и я хочу для этой земли блага, как бы ни называлось расположенное на ней государство. Объявлю свою квартиру анклавом какой-нибудь европейской державы, буду платить налоги ей (медицинская помощь и иная социальная инфраструктура окажутся далековато от меня, но полярникам и космонавтам тоже в этом плане не повезло, и ничего, живут), в России получу разрешение на работу (вы же мечтали о таком гастарбайтере, господин Радаев — образованном, квалифицированном, не склонном нарушать закон и в совершенстве знающем русский язык) и буду каждое утром и каждый вечер проходить на пороге дома паспортный контроль. Между прочим, в новом статусе я обрету больше, чем потеряю: например, если в подворотне ко мне приступят гопники с вопросами, то мою жалобу будет рассматривать не засиженный мухами участковый, а целый СУ СК. Конечно, в Третьяковке с меня начнут брать вдвое больше, чем теперь, но я потерплю. ведь у меня будет свобода слова и чувство гордости за свою страну.
Можно возразить мне, что все здесь проговоренное очень не ново. Захват путем раздачи вторых паспортов, гетто, Юрьев день — было и будет много очень похожих или отдаленно похожих вещей. Но речь не о новизне, речь — о надежде.
Некоторые пограничные районы поступают изобретательнее: они угрожают провести референдум об отсоединении от Саратовской области и присоединению к чему-нибудь еще, что недалеко находится. Такое удовольствие могут себе позволить только пограничные районы, но затея стала на удивление популярной: за год три случая. Петровск попросился в Пензу, Балашов — в Воронеж, а теперь еще Романовка хочет в Тамбов. На местах власти пытаются урезонить граждан: пробьете вы стену головой, и что будете делать в соседней камере? Там ведь такое же гноище.
Не знаю, как отвечают для себя на этот вопрос руководители инициативных групп по отделению (но предположу, что бегство всем районом есть своего рода котик для привлечения политического внимания к тому факту, что у них коммунально-коррупционный апокалипсис уже в середине), но от себя замечу, что идея географического бунта мне нравится. Если магомет не убирается, зараза такая, от горы и торчит около нее уже третий срок, значит, придется горе подобрать свои рудные корни и валить от магомета. В виде обычной эмиграции мы этот процесс наблюдаем уже давно. Но я не хочу быть сирым беженцем! Ступайте к дьяволу, я родился на этой земле, я патриот, и я хочу для этой земли блага, как бы ни называлось расположенное на ней государство. Объявлю свою квартиру анклавом какой-нибудь европейской державы, буду платить налоги ей (медицинская помощь и иная социальная инфраструктура окажутся далековато от меня, но полярникам и космонавтам тоже в этом плане не повезло, и ничего, живут), в России получу разрешение на работу (вы же мечтали о таком гастарбайтере, господин Радаев — образованном, квалифицированном, не склонном нарушать закон и в совершенстве знающем русский язык) и буду каждое утром и каждый вечер проходить на пороге дома паспортный контроль. Между прочим, в новом статусе я обрету больше, чем потеряю: например, если в подворотне ко мне приступят гопники с вопросами, то мою жалобу будет рассматривать не засиженный мухами участковый, а целый СУ СК. Конечно, в Третьяковке с меня начнут брать вдвое больше, чем теперь, но я потерплю. ведь у меня будет свобода слова и чувство гордости за свою страну.
Можно возразить мне, что все здесь проговоренное очень не ново. Захват путем раздачи вторых паспортов, гетто, Юрьев день — было и будет много очень похожих или отдаленно похожих вещей. Но речь не о новизне, речь — о надежде.
-
-
17.08.2013 в 13:19Я бы вот Сибирью давно бы отделилась. Сразу всей. Отличный регион, даже нефть есть. Справимся.
-
-
17.08.2013 в 13:59