мы с коллегой разгадали тайну той самой кошачьей задницы, вышедшей из-под кисти Путина.
Вначале коллега просек, что этот рисунок — из числа тех, которые рисуют часто, по одной и той же схеме. Это рисунки-надувательства, в которых до последнего непонятно, что ты рисуешь, и поначалу зрителю кажется, что ты изобразишь что-то непристойное. Меня в детстве учили подобному трюку, но там в финале получалась голова клоуна.
Потом я вспомнил, как мне рассказывали о зловещих уроках черчения в суровой советское школе в 60-е годы. Учитель был уволенный из органов суровый дядя. Если некий ученик хреново располагал свой чертеж на листе, так, что оставалось много свободного пространства, суровый дядя красной ручкой рисовал на пустом месте большой слоновый афедрон. Автору приходилось все перечерчивать.
Одним словом, взорвавшая медиапространство кошачья жопа — это обычное школярство с оттенком солдафонства. Просто Путин судил по себе и думал, что такой рисунок — как раз то, что нужно нарисовать детям, чтобы сойти за своего парня.
Вначале коллега просек, что этот рисунок — из числа тех, которые рисуют часто, по одной и той же схеме. Это рисунки-надувательства, в которых до последнего непонятно, что ты рисуешь, и поначалу зрителю кажется, что ты изобразишь что-то непристойное. Меня в детстве учили подобному трюку, но там в финале получалась голова клоуна.
Потом я вспомнил, как мне рассказывали о зловещих уроках черчения в суровой советское школе в 60-е годы. Учитель был уволенный из органов суровый дядя. Если некий ученик хреново располагал свой чертеж на листе, так, что оставалось много свободного пространства, суровый дядя красной ручкой рисовал на пустом месте большой слоновый афедрон. Автору приходилось все перечерчивать.
Одним словом, взорвавшая медиапространство кошачья жопа — это обычное школярство с оттенком солдафонства. Просто Путин судил по себе и думал, что такой рисунок — как раз то, что нужно нарисовать детям, чтобы сойти за своего парня.