Сегодня лишний день в году, поэтому я могу позволить себе лишнего.
Я давно собирался написать о том, с какой чудесной девушкой я недавно ехал в автобусе. У нее были длинные пушистые волосы, какие-то значки по всему телу, перчатки без пальцев, а подушечки тех самых пальцев, которых нет у перчаток — какого-то потрясающего розово-медового оттенка и очень мягкие. Я ей передавал билетик.
И в связи с этим я как-то плавно вспомнил о своих давнишних одноклассницах. Это было чудо природы. Я до сих пор не могу думать о них без восторга. Но о них я уже писал.
Зато, кажется, я не писал о том, ради чего в свое время пришел на дайри. Не поверите — мечтал подклеиться к одной
потрясающей
не помню уже ее ник
потрясающей девушке. О ней мне было известно довольно мало: что у нее светлые чуть вьющиеся волосы,
что она носит очки
и ходит на концерты классической музыки
Собственно, больше мне о ней знать ничего и не требовалось. Я в тот момент чувствовал полновесную влюбленность и даже вроде как пытался подклеиться, н не преуспел.
Может быть, чтобы преуспеть, нужно было еще лучше осознавать ее невероятность и божественность?
Или наоброт?
Я давно собирался написать о том, с какой чудесной девушкой я недавно ехал в автобусе. У нее были длинные пушистые волосы, какие-то значки по всему телу, перчатки без пальцев, а подушечки тех самых пальцев, которых нет у перчаток — какого-то потрясающего розово-медового оттенка и очень мягкие. Я ей передавал билетик.
И в связи с этим я как-то плавно вспомнил о своих давнишних одноклассницах. Это было чудо природы. Я до сих пор не могу думать о них без восторга. Но о них я уже писал.
Зато, кажется, я не писал о том, ради чего в свое время пришел на дайри. Не поверите — мечтал подклеиться к одной
потрясающей
не помню уже ее ник
потрясающей девушке. О ней мне было известно довольно мало: что у нее светлые чуть вьющиеся волосы,
что она носит очки
и ходит на концерты классической музыки
Собственно, больше мне о ней знать ничего и не требовалось. Я в тот момент чувствовал полновесную влюбленность и даже вроде как пытался подклеиться, н не преуспел.
Может быть, чтобы преуспеть, нужно было еще лучше осознавать ее невероятность и божественность?
Или наоброт?