кусочекМонотеизм объединяет государство параллельным стержнем; язычество разрешает духовную автономию. Одновременно монотеизм дает почву для разнообразных деноминативных противостояний, так как объявляют монополию на истину в целом ряде вопросов; язычество толерантно. Принятие христианство Русью было уникальным шагом, потому что означало культурное самоубийство, совершаемое ради обретения четкой идеологической государственной программы.
Если мы взглянем на историю европейских государств, принимавших христианство, то увидим уникальную картину, которая должна обратить на себя внимание специалистов по пиару. Монотеизм обеспечивает сам себя необходимой базой, обрастает мифами о собственной полезности (см. легенды о принятии Константином христианства перед победой в сражении и аналогичные легенды, упоминающие других монархов). Вместе с тем государства, принявшие монотеизм в качестве официальной религии, пребывают отнюдь не в таком же хорошем состоянии. Мы наблюдаем целый ряд случаев, когда крупное и сильное государство, принявшее монотеизм, через некоторое время разваливается. Так произошло с Римской империей, с Киевской Русью; немного другая, хотя и сходная судьба, была и у империи Карла Великого. Развал каждый раз вызван особыми причинами, но стоит обратить внимание на объединяющий факт: монотеизму, весьма сильному и популярному в упомянутых государствах в момент развала, не удалось предотвратить ни одну политическую катастрофу.
Язычество слабо осознает себя религией с собственным методом познания реальности. Скорее языческие деноминации совпадают с группами, поклоняющимися одному и тому же имени или функциональному персонажу. Читая описания римских историков и «этнографов», мы столкнемся с тем, что они стремятся отождествить — функционально — своих богов и богов той народному, о которой у них идет речь. Сходящиеся на поле битвы племена ощущали своих богов так же вступающими в противоборство: это явно отражено в истории противостояния Аматэрасу и Сусаноо и прочитывается некоторыми исследователями в туманной «Битве деревьев».
Языческие культы имеют свойство перетекать один в другой, согласовываться один с другим и время от времени дают своим носителям понять, что все веруют приблизительно в одно и то же. Удивительно, но и любая монотеистская система прекрасно вписывается в общее мирное сосуществование, стоит только лишить ее теологии. Кстати, когда богословы первых веков на минутку отвернулись, тут же учителя и апостолы, чуть-чуть вознесенные Христом над поверхностью серой массы смертных иудеев, в мгновение ока подружились с европейскими языческими богами и произвели удивительный выводок христианских святых, сразу упразднивший все достижения монотеизма.
Психологическая толерантность язычества обладает удивительным потенциалом. Язычество — это своеобразный конструктор, где мы располагаем всеми деталями, о каких знаем. В современный языческий потенциал включены все мотивы и символы, какие только могут прийти на ум, потому что любой из них присутствует хотя бы в одной традиции мира.
Если мы взглянем на историю европейских государств, принимавших христианство, то увидим уникальную картину, которая должна обратить на себя внимание специалистов по пиару. Монотеизм обеспечивает сам себя необходимой базой, обрастает мифами о собственной полезности (см. легенды о принятии Константином христианства перед победой в сражении и аналогичные легенды, упоминающие других монархов). Вместе с тем государства, принявшие монотеизм в качестве официальной религии, пребывают отнюдь не в таком же хорошем состоянии. Мы наблюдаем целый ряд случаев, когда крупное и сильное государство, принявшее монотеизм, через некоторое время разваливается. Так произошло с Римской империей, с Киевской Русью; немного другая, хотя и сходная судьба, была и у империи Карла Великого. Развал каждый раз вызван особыми причинами, но стоит обратить внимание на объединяющий факт: монотеизму, весьма сильному и популярному в упомянутых государствах в момент развала, не удалось предотвратить ни одну политическую катастрофу.
Язычество слабо осознает себя религией с собственным методом познания реальности. Скорее языческие деноминации совпадают с группами, поклоняющимися одному и тому же имени или функциональному персонажу. Читая описания римских историков и «этнографов», мы столкнемся с тем, что они стремятся отождествить — функционально — своих богов и богов той народному, о которой у них идет речь. Сходящиеся на поле битвы племена ощущали своих богов так же вступающими в противоборство: это явно отражено в истории противостояния Аматэрасу и Сусаноо и прочитывается некоторыми исследователями в туманной «Битве деревьев».
Языческие культы имеют свойство перетекать один в другой, согласовываться один с другим и время от времени дают своим носителям понять, что все веруют приблизительно в одно и то же. Удивительно, но и любая монотеистская система прекрасно вписывается в общее мирное сосуществование, стоит только лишить ее теологии. Кстати, когда богословы первых веков на минутку отвернулись, тут же учителя и апостолы, чуть-чуть вознесенные Христом над поверхностью серой массы смертных иудеев, в мгновение ока подружились с европейскими языческими богами и произвели удивительный выводок христианских святых, сразу упразднивший все достижения монотеизма.
Психологическая толерантность язычества обладает удивительным потенциалом. Язычество — это своеобразный конструктор, где мы располагаем всеми деталями, о каких знаем. В современный языческий потенциал включены все мотивы и символы, какие только могут прийти на ум, потому что любой из них присутствует хотя бы в одной традиции мира.
-
-
11.03.2008 в 20:22-
-
11.03.2008 в 20:39-
-
11.03.2008 в 21:55-
-
11.03.2008 в 23:26-
-
14.03.2008 в 16:51-
-
14.03.2008 в 22:45