Религиозное чувство похоже на одно явление -- оно присутствует в жизни многих людей, но рассказывают о нем друг другу единицы. Это сексуальные фантазии. В данном случае я говорю не о "хочу с медсестрой, обмазавшись яблочным вареньем" и не о достославной дрочке. Хотя и то и другое -- существенные составляющие сексуального фантазирования как такового, я имею в виду один существенный его элемент: сексуальная фантазия -- это история, в которой некто воображаемый обращает на нас внимание, делает нас центром своей активности; в конецном счете, любит нас.
Сексуальные фантазии приходят к человеку в раннем возрасте, а когда уходят, я не знаю -- например, мои все еще при мне. С возрастом человек становится более искушенным в деле фантазирования, а может быть весьма искушенным и будучи еще совсем невзрослым (в этой связи мне вспоминается игра, которой предавались "ужасные дети" у Кокто: в деле их игры был мэтр, были и ремесленники, и все они учились в школе). То есть фантазирование знает внутреннюю градацию, рост, совршенствование -- но все это абсолютно бесплодное занятие и почти никак не влияет на окружающую действительность. Сексуальные фантазии можно поставить на службу отношениям с живыми людьми -- взаимное удовлетворение фантазий в паре делает сексуальное влечение практически бесконечным, хотя бы из-за того, что можно бесчисленное множество раз лишать друг друга невинности. Но, так или иначе, само по себе фантазирование ни к чему не ведет и лучше человека не делает.
Пресловутый "духовный опыт" адептов монотеистических религий -- то же самое фантазирование на тему некоего существа, которому ты, стремный никому не нужный человек, не безразличен. Духовный опыт так же бесплоден, как и фантазирование на мирскую тему, но, в отличие от последнего, претендуют на нечто большее, нежели пять минут перед сном или несколько часов в междугороднем автобусе, когда все равно больше нечем заняться.
Может быть, в том и внутренний смысл монашества -- если ты успешен в любви в реальном мире, то сексуальные фантазии бледнеют. Помню, как после сексуального опыта я обнаружил, что фантазирование меня больше не привлекает, испугался, что вообще разучился это делать и с непривычки полночи не мог заснуть. Если ты не получаешь в реальной жизни совсем ничего из тех удовольствий, какие дает фантазирование, то фантомы, возникающие в воображении, начинают казаться такими реальными, будто вот-вот воплотятся. Сам я дольше полугода еще ни разу не воздерживался, и то за несколько месяцев успевал пережить столько удивительных вещей, что оляля. Могу себе вообразить, какой эффект дает многолетнее воздержание без возможности какой бы то ни было разрядки, да еще в сочетании с постом, что многократно увеличивает вероятность галлюцинаций. Честное слово, я бы и сам попробовал -- но, боюсь, полноценно работать в таких условиях не смогу.
Думаю, что всякий религиозный человек, который честен с собой, знает, что такое "открыть сердце богу". Это переживание, которое действительно непросто описать словами, но его можно описать сюжетом. Отголосок этого сюжета я нашел в том самом "Лавлессе", о котором оставлял несколько дней тому не то открытую, не то закрытую запись. Сюжет "Лавлесса" излагает историю развития чувства, близкого к религиозному, но относящемуся к ведомству сексуального фантазирования. Главному герою 12 лет, и это очень важно, потому что (примерно) в этом возрасте фантазирование становится все более интенсивно сексуально окрашенным, и именно "отрочество" в житиях святых обычно становится возрастом окончательного выбора между земным и небесным в пользу иллюзий. Взрослый Соби по отношению к главному герою -- воображаемый друг; не поймите меня правльно, вроде Карлсона. Он наделен множеством чудесных качеств, и все равно главная его черта -- навязчиво повторяемое им "я тебя люблю". Его главная цель -- сделать так, чтобы главный герой ему поверил, и Соби выбирает стратегию самоистязания. Страдающий бог как главный аргумент христиан. Даже в большей степени, чем у христиан -- в Евангелиях пафос страдания ради возлюбленных людей отчасти снимается веселым хипповским характером Христа, тогда как в "Лавлессе" краски сгущены до предела. Именно такой мрачности требует фантазия маленького мальчика, который, как это всегда бывает в 12 лет, чувствует себя как в пустыне. В 12 лет мы еще никому не нужны, и любить нас не за что -- разве что вот так, необъяснимо, просто так, как любит воображаемый человек, который не существовал и никогда существовать не будет. Но если не фантазировать на эту тему -- то и не знаю, как вообще можно пережить этот чертов возрасти стать тем, кого в конце концов полюбят взаправду, по-настоящему и наяву. Естественно, фантазирования полезны, но не дольше определенной поры. Затем они превращаются в вампира, который пьет из тебя жизнь, не давая строить отношения с живыми людьми -- например, в христианство.
Сексуальные фантазии приходят к человеку в раннем возрасте, а когда уходят, я не знаю -- например, мои все еще при мне. С возрастом человек становится более искушенным в деле фантазирования, а может быть весьма искушенным и будучи еще совсем невзрослым (в этой связи мне вспоминается игра, которой предавались "ужасные дети" у Кокто: в деле их игры был мэтр, были и ремесленники, и все они учились в школе). То есть фантазирование знает внутреннюю градацию, рост, совршенствование -- но все это абсолютно бесплодное занятие и почти никак не влияет на окружающую действительность. Сексуальные фантазии можно поставить на службу отношениям с живыми людьми -- взаимное удовлетворение фантазий в паре делает сексуальное влечение практически бесконечным, хотя бы из-за того, что можно бесчисленное множество раз лишать друг друга невинности. Но, так или иначе, само по себе фантазирование ни к чему не ведет и лучше человека не делает.
Пресловутый "духовный опыт" адептов монотеистических религий -- то же самое фантазирование на тему некоего существа, которому ты, стремный никому не нужный человек, не безразличен. Духовный опыт так же бесплоден, как и фантазирование на мирскую тему, но, в отличие от последнего, претендуют на нечто большее, нежели пять минут перед сном или несколько часов в междугороднем автобусе, когда все равно больше нечем заняться.
Может быть, в том и внутренний смысл монашества -- если ты успешен в любви в реальном мире, то сексуальные фантазии бледнеют. Помню, как после сексуального опыта я обнаружил, что фантазирование меня больше не привлекает, испугался, что вообще разучился это делать и с непривычки полночи не мог заснуть. Если ты не получаешь в реальной жизни совсем ничего из тех удовольствий, какие дает фантазирование, то фантомы, возникающие в воображении, начинают казаться такими реальными, будто вот-вот воплотятся. Сам я дольше полугода еще ни разу не воздерживался, и то за несколько месяцев успевал пережить столько удивительных вещей, что оляля. Могу себе вообразить, какой эффект дает многолетнее воздержание без возможности какой бы то ни было разрядки, да еще в сочетании с постом, что многократно увеличивает вероятность галлюцинаций. Честное слово, я бы и сам попробовал -- но, боюсь, полноценно работать в таких условиях не смогу.
Думаю, что всякий религиозный человек, который честен с собой, знает, что такое "открыть сердце богу". Это переживание, которое действительно непросто описать словами, но его можно описать сюжетом. Отголосок этого сюжета я нашел в том самом "Лавлессе", о котором оставлял несколько дней тому не то открытую, не то закрытую запись. Сюжет "Лавлесса" излагает историю развития чувства, близкого к религиозному, но относящемуся к ведомству сексуального фантазирования. Главному герою 12 лет, и это очень важно, потому что (примерно) в этом возрасте фантазирование становится все более интенсивно сексуально окрашенным, и именно "отрочество" в житиях святых обычно становится возрастом окончательного выбора между земным и небесным в пользу иллюзий. Взрослый Соби по отношению к главному герою -- воображаемый друг; не поймите меня правльно, вроде Карлсона. Он наделен множеством чудесных качеств, и все равно главная его черта -- навязчиво повторяемое им "я тебя люблю". Его главная цель -- сделать так, чтобы главный герой ему поверил, и Соби выбирает стратегию самоистязания. Страдающий бог как главный аргумент христиан. Даже в большей степени, чем у христиан -- в Евангелиях пафос страдания ради возлюбленных людей отчасти снимается веселым хипповским характером Христа, тогда как в "Лавлессе" краски сгущены до предела. Именно такой мрачности требует фантазия маленького мальчика, который, как это всегда бывает в 12 лет, чувствует себя как в пустыне. В 12 лет мы еще никому не нужны, и любить нас не за что -- разве что вот так, необъяснимо, просто так, как любит воображаемый человек, который не существовал и никогда существовать не будет. Но если не фантазировать на эту тему -- то и не знаю, как вообще можно пережить этот чертов возрасти стать тем, кого в конце концов полюбят взаправду, по-настоящему и наяву. Естественно, фантазирования полезны, но не дольше определенной поры. Затем они превращаются в вампира, который пьет из тебя жизнь, не давая строить отношения с живыми людьми -- например, в христианство.
-
-
26.08.2008 в 13:17-
-
26.08.2008 в 13:20воинствующие интеллектуалы-атеисты - это так мило) обещаю рассказывать о тебе внукам)
-
-
26.08.2008 в 13:23-
-
26.08.2008 в 13:28овощем ты станешь еще не скоро - при таком-то кипении духа) это скорее грозит мне - как яркому образчику пока еще ходячего бессознательного)
-
-
26.08.2008 в 13:55смотри, как прелестно называется первый браслет
-
-
26.08.2008 в 14:14Ну, значит, от взаимного уважения позиций друг друга остается мое уважение твоей позиции )) Бывает и хуже.
Ведь верующим нечего ответить на то, что разуму бог просто не нужен.
правда нечего ))) Я даже не знаю почему мне (как представителю) стоило бы искать ответ на этот вопрос. А философы, считавшие так же, плохо кончили
Я не думаю что разуму не нужен бог. Так же как и не думаю, что разум и человек - это одно и то же.
-
-
26.08.2008 в 14:41кстати, часто цельность внешне выражается отрицанием того, что ёжит
Не думаю, что это имеет отношение к цельности.
Nick-Luhminskii
быть цельным -- значит не дпускать мысли, что можешь ошибаться?
Разве это следует из моих слов?
Сомнение - неотъемлимая часть человека. Да и познание без сомнения невозможно. Если постоянно не ставить себя под вопрос - как развиваться?
В вере нет сомнения в Боге, но есть сомнение в себе, не в реальности, а в своем представлнеии о ней. Это избавляет от иллюзий, и от фантазий
Когда человеку есть на чем стоять, когда есть внутренний стержень ему не страшно сомнение.
Верующий сомневается, как и любой другой человек, сомнение - это право человека. Только верующий сомневается не в Боге, а в своем представлении о нем, чтобы не заменить Бога божком.
Понимаешь, ведь всегда етсь различие между пониманием, когда ты знаешь нечто и можешь разложить на пальцах и Понимаением, когда это нечто - есть часть тебя, когда некая система становится стержнем, ядром. Но при этом не жестким ядром, а гибким. Жесткость и застывание - это остановка развития и познания. Остановившись и сказав себе "ай да я, все знаю и понимаю" - тут же скатишься вниз, захлопнув перед собственным носом массу дверей и окон.
Для меня быть цельным - значит иметь внутри такой подвижный стержень, на который будет нанизываться все остальное, которые со временем будет становиться объемнее, наполняясь содержанием, опытом, что-то будет меняться, что-то - самое основное - оставаться неизменным.
Пока как-то так.
-
-
26.08.2008 в 15:33pemashka Как я могу считать близким к истине то, что так легко оспорить? При всем уважении.
Из философов не повезло только одному, другие дешевле отделались. А разум и человек -- действительно не одно и то же. Человек может быть вовсе без разума (а вот разум без человека мне пока не встречался)
Viconia какое же это сомнение? "тут сомневаемся -- тут нет"? Так не бывает. Если изначальный, несомненный посыл ложен, какой смысл во всех остальных сомнениях?
-
-
26.08.2008 в 15:42если бы оспоренное меня переубедило (могло убедить хоть кого-то), оно было бы ближе к истине. При всем уважении.
-
-
26.08.2008 в 15:46-
-
26.08.2008 в 15:51Мне кажется мы высказались достаточно ясно, чтобы понять что думает каждый, не думаю что стоит продолжать.
К тому же спор выходит за рамки изначально поста
-
-
26.08.2008 в 16:17не выдержит)
-
-
26.08.2008 в 16:18Неризбежно наступит момент, когда сомнения каснуться и того, самого главного и изначального. Отщущение богооставленности и Христа не миновало, что уж говорить о человеках
-
-
26.08.2008 в 16:37Viconia извини, это разные вещи. "Богооставленность" -- это "бог существует, но отвернулся". Я думаю, когда верующего посещает сомнение в существовании бога, это похоже на ситуацию, описанную в цитированном мной эсквайровском интервью одного славного атеиста. Он знал священников, которые со временем поняли, что никакого бога нет, но оставить свою профессию не могли, потому что больше ничего не умели. Если признаешь, что всю жизнь занимался ерундой, то ощущение собственной цельности и внутреннего комфорта вообще, конечно, страдает. А если как-нибудь загасишь в себе мысль, что потратил жизнь непонятно на что, то можно создать в себе иллюзию победы и "восстановленной целостности".
-
-
26.08.2008 в 16:50может быть. Сие мне неведомо.