[Nick-Luhminskii]

Читаю "Исповедь неисправимого наркомана" Уильяма Берроуза. Вспоминаю себя восемь лет назад. Я не жалею о том, что в то время вел, что называется, рассеянную жизнь; благо, мои эксперименты с наркотой никогда не заходили далеко, потому что единственной вещью, от которой всегда я перся и тащился по-настоящему, были мои мозги, и ни к одному виду шняги я не притрагивался больше одного-двух раз. Так вот, о своей рассеянной жизни я совершенно не жалею, как не жалею и о том, что со временем предался совсем другим развлечениям, но если бы о моей жизни написал Берроуз, я бы сказал "ужас" и немедленно повесился бы. Он совершенно не умел находить удовольствие в том, что люди обычно делают именно ради удовольствия. Думаю, по складу характера он был самый что ни на есть унылый обыватель, и криминальщиной занимался с такой же обреченностью, с какой иные ходили в проектные бюро. А еще, читая о его наркотических опытах, я думаю, что по крайней мере от одной вещи неестественный кайф спасает даже таких унылых бюргеров, как Берроуз -- от гадкого нытья о непостижимости мироздания. Ни один из тех, кто пробовал, никогда на моей памяти не говорил отвратительных мне до зубовного скрежета фраз "нет, вы подумайте только, как ничтожен человек перед лицом природы" или "такое нарочно не придумаешь, жизнь гораздо удивительнее выдумки". Тот, кто понимает, тот понимает, что выдумка запросто сжирает и выдумщика, и все, что с ним когда-либо происходило, и по-настоящему человек беспомощен только перед лицом двухголового жирафа-амфибии, втягивающего в себя один конец простыни, в то время как вы тщетно дергаете за другой.

И совсем о другом.

И совсем о другом.
Повезло переводчику, что на этом выловленном с torrents.ru файле нет ни малейшего намека на его имя. Я готов простить плохой перевод чего угодно, но плохой перевод текста, насыщенного жаргонизмами -- это выше моих сил. Я полагаю, несмотря на то, что Берроуз -- безрадостный нарик, написанный им текст, по крайней мере, обладал внутренней стилистической логикой. В переводе прожарившие свои мозги раста заменяют большинство существительных арготизмами, но при этом изъясняются сложноподчиненными выражениями, да еще норовят ввернуть деепричастный оборот. Создается ощущение, что все они -- хорошие мальчики и девочки, которые пытаются представить люмпенов на капустнике медицинского факультета. Впрочем, вру -- на медицинских факультетах нет хороших мальчиков и девочек. Сваленные в одну кучу феня, матюги, пушерский жаргон и кальки европейских арготизмов, бывших в ходу во времена Гюго, сразу делают мозг несъедобным.
Естественно, возникает вопрос: а ты, неуч, как бы справлялся с таким переводом? А я бы справлялся с ним так. Полагаю, что соль текста (а у Берроуза, я думаю, она была) заключалась в самом качестве изображаемой им речи. Знакомые нам слова "бабло", или "герла", или "эйч", или "хуй", в конце концов, отсылают нас к разным языковым эпохам России (девяностые, семидесятые, девяностые, вечность), и вот нисколько не отсылают к Нью-Йорку 50-х, к которому, вообще-то, должны. Пусть переводчик поступит с ними так, как поступил практически со всему встреченными ему словами мой самый любимый переводчик всех времен и народов, переперевший "Езду в остров любви". Пусть в речи героев останутся только кальки и варваризмы, варваризмы и кальки. Да, мы, русский читатели нынешнего века, будем пялиться на это дело как баран на новые ворота, но -- я не думаю, что Берроуза возьмутся читать рабочие и крестьяне, а уж мы как-нибудь напряжемся, но зато получим адекватную картину происходившего на битнических нью-йоркских языках.

@темы: Злой Ник, Добрый Ник

Comments

[tes3m]

любимый переводчик всех времен и народов, переперевший "Езду в остров любви".

А где этот перевод?))

Пусть в речи героев останутся только кальки и варваризмы, варваризмы и кальки.

Мне и этот способ кажется не самым подходящим. Надо подумать, что бы я выбрала.

[Nick-Luhminskii]

tes3m

А где этот перевод?

ээ ссылкой могу не найти, в бумажном варианте читал.

Мне и этот способ кажется не самым подходящим.

Тебе виднее)) Но в случае, когда преследуются цели, близкие к этнографическим, он мне кажется оптимальным.

[tes3m]

Но в случае, когда преследуются цели, близкие к этнографическим, он мне кажется оптимальным.

Но ведь для американцев 50-х язык тот был самым обычным, а для нас кальки и варваризмы создадут нечто экзотическое?

[Nick-Luhminskii]

Так мы и читаем про нечто необычное! Может, конечно, кому-то в этой книге увидится общечеловеческий смысл, а для меня -- чистая этнография.

[tes3m]

Nick-Luhminskii Подожди, но мы читаем про то, что необычно для нас, а не выйдет ли так, словно мы читаем о том, что это необычно и для них?
Мне кажется, надо искать средний путь. Так, чтобы для нас это было экзотикой, но мы бы видели,что они просто так живут.

[Nick-Luhminskii]

tes3m Да, средний путь, ты права. В идеале автор должен говорить так же, как мы, а вот его герои -- так, как его герои, их уж их речь может быть сколь угодно экзотичной. Но паршивец автор сам говорит то как человек, получивший тщательное образование, то черт знает как выражается. У меня сложилось впечатление, что он иногда автор-автор, а иногда и автор, но и вполне персонаж. Вроде как он сам различает эти свои ипостаси. Жаль, у меня нет подлинника, это стоило бы проверить.

[tes3m]

Nick-Luhminskii Да, у меня тоже нет, а читала я «Голый завтрак» (по-английски другого не читала) давно уже. Не помню, да и не задумывалась.

[tes3m]

Nick-Luhminskii Да, у меня тоже нет, а читала я «Голый завтрак» (по-английски другого не читала) давно уже. Не помню, да и не задумывалась.

[Nick-Luhminskii]

tes3m я-то по-английски у него вообще ничего не читал))

[hatschi waldera]

Спасибо за пост. Повеселили.))

[Nick-Luhminskii]

видимо, старался...