Я давно ничего не говорил о концертах, на которые по-прежнему исправно хожу в среднем каждую неделю -- видимо, нечего было сказать. Как нечего мне сказать и о Луганском -- это было потрясающе, блестяще (ну, вы и без меня знаете достаточно подобных слов).
Луганского как-то прижилось сравнивать с Мацуевым; я думаю, Луганский или Мацуев -- это такая же тема, как "собаки или кошки", "canon или nikon", и пр. Я -- кошки, canon, Луганский. Мацуев играет так, чтобы до всех дошло, чтобы буквально каждый сукин сын в зале осознал, как надо Мусоргского или Шопена любить. А Луганский и смотрит все время вверх, и вообще не от этого мира. Меня так и подмывало его спросить вместо протокольного "как вам понравилась наша публика" -- "как вам понравился наш потолок".
Вообще когда я пришел за кулисы, я понял, что если я в нашем городе и фрик, то не главный. Там был один аспирант с оперного, который прямо во время разговора время от времени негромко. но выразительно пел всякие ноты. Выглядело это так: "АААА ОООО я даже не предполагал, что можно так играть! АА АААА спасибо вам большое, карточку подпишите, пожалуйста. АА АхАхАхАААА Катюш, ОО УУУ пойдем, а то народу много А АА А".
По долгу службы я три минуты с ним поговорил, и то благодаря чудесному своему характеру чуть опять холивар не устроил. Начал с комплимента: говорю, Гранадоса я в наших стенах еще ни в чьей программе не слышал. А он неожиданно и отвечает: так и третью пьесу Альбениса тут вряд ли кто до меня играл. А я неожиданно вскинулся и говорю: не скажите, на фоно, разумеется, до вас никто, но есть вероятность, что играли в переложении для гитары. А он: вполне возможно, что в переложении, но сомневаюсь, что эту вещь для гитары легко было бы переложить. Тут я сказал себе: тормознись, сигизмунд. И даже тормознулся.
Хороший был вечер.
Луганского как-то прижилось сравнивать с Мацуевым; я думаю, Луганский или Мацуев -- это такая же тема, как "собаки или кошки", "canon или nikon", и пр. Я -- кошки, canon, Луганский. Мацуев играет так, чтобы до всех дошло, чтобы буквально каждый сукин сын в зале осознал, как надо Мусоргского или Шопена любить. А Луганский и смотрит все время вверх, и вообще не от этого мира. Меня так и подмывало его спросить вместо протокольного "как вам понравилась наша публика" -- "как вам понравился наш потолок".
Вообще когда я пришел за кулисы, я понял, что если я в нашем городе и фрик, то не главный. Там был один аспирант с оперного, который прямо во время разговора время от времени негромко. но выразительно пел всякие ноты. Выглядело это так: "АААА ОООО я даже не предполагал, что можно так играть! АА АААА спасибо вам большое, карточку подпишите, пожалуйста. АА АхАхАхАААА Катюш, ОО УУУ пойдем, а то народу много А АА А".
По долгу службы я три минуты с ним поговорил, и то благодаря чудесному своему характеру чуть опять холивар не устроил. Начал с комплимента: говорю, Гранадоса я в наших стенах еще ни в чьей программе не слышал. А он неожиданно и отвечает: так и третью пьесу Альбениса тут вряд ли кто до меня играл. А я неожиданно вскинулся и говорю: не скажите, на фоно, разумеется, до вас никто, но есть вероятность, что играли в переложении для гитары. А он: вполне возможно, что в переложении, но сомневаюсь, что эту вещь для гитары легко было бы переложить. Тут я сказал себе: тормознись, сигизмунд. И даже тормознулся.
Хороший был вечер.
-
-
16.01.2010 в 02:56-
-
17.01.2010 в 18:58-
-
17.01.2010 в 19:10