У Фромма есть (один) недостаток: он верует в существование добра и зла. Все его построения полярны: добро и зло носят у него наименования биофильности и некрофильности, самостоятельности и симбиотического инцеста. Он использует ярко-выраженных антигероев его современности, Сталина и Гитлера, в качестве примеров качеств, которые он называет отрицательными, а также сходу допускает, что курить и соблазнять женщин плохо, на ходу подгоняя для своей мысли обоснования. Лично я полагаю, что исследователь, который так спокойно ставит себя в зависимость от таблоидных примеров и христианских благоглупостей, не может кого бы то ни было научить тому, чему он хочет научить — свободе.
Свобода не имманентна природе человека. Последующим поколениям мы будем казаться рабами на галерах и личинками человеков, потому что мы сами сейчас не можем себе даже вообразить, от чего мы несвободны на данный момент. Свобода — это возможность делать то, что хочется, исключая то, что несет в себе объективную угрозу жизни, здоровью, достоинству и имуществу других людей. Доказывать, что человек курящий (в частности) или человек грешный (вообще), — несвободны — значит списывать из дурного катехизиса. Несвободен человек, которому могут запретить курить под тем или иным предлогом. Человек, который курит, потому что хочет курить, или не курит, потому что хочет не курить — свободны в равной мере. Фромм утверждает, что курить или не курить нам велят тайники нашего сознания, на что я могу сказать вполне твердо: таких тайников не существует. Человек изначально знает о себе все, что ему необходимо — он может только называть свои лже-тайники приятными лично ему именами. Так, гражданин, не способный выстраивать длительные приятные отношения с сексуальными партнерами, сам себя будет называть «одиноким волком» или «непонятым романтиком»; психиатр будет называть его каким-нибудь орально-фиксированным инфантилом. Речь идет об одном и том же, только сам человек предпочитает подать себя в максимально выгодном свете (это жизненно необходимо, ему же приходится кадрить все, что движется), а психиатр пытается наградить больного как можно более тяжелой болезнью, чтобы выпятить собственную профессиональную значимость. На самом деле описываемый донжуан — просто донжуан, и все, и сам он это знает без всякого психиатра.
Но вернемся к понятию греха — греха, который якобы делает человека несвободным. Для начала мне бы хотелось разобрать саму концепцию греха. Она пришла к нам от иудеев, и, возможно, имеет интонационные подкрепления в аналогичных понятиях других языков. Иудейский «грех» означает «уклонение от Пути», где «Путь» — не буддийский (ое) Дао, а комплекс правил и руководств, составляющий еврейское обычное право и носящий комплексный религио-бытовой характер. Иудейское слово «грех» древнее классической иудейской религиозной концепции, в которой «грех» — оскорбление бога. Эта концепция зарождалась в то время, когда рацио выстраиваемых отношений между людьми в группе было сложно урегулировать, поэтому фигура бога, против которого можно согрешить, помогала выстраивать усредненную линию поведения, не зависящую от сиюминутный условий. Иначе говоря, даже если в конкретной конфликтной ситуации не оказывалось пострадавших, но в другой похожей ситуации пострадавшие быть могли или косвенно страдала вся группа, пострадавшим назначался абстрактный, но объявляемый всемогущим бог. Созданная тогда концепция греха была необходимой на тот момент, но теперь устарело, и ее удаление с корабля современности принесет облегчение человечеству, много лет страдающему от нее просто так.
Но каким же образом отклонение от правил делает человека несвободным? Фромм оперирует понятием инерционности: совершая добрые дела (фактически — приобретая полезные привычки), мы «умягчаем» свое сердце и в дальнейшем совершаем больше добра, что делает нас свободнее творить добро. Совершая плохие поступки, мы приобретаем плохие привычки и наше сердце «ожесточается». Поэтому мы становимся скованы злом, зло порабощает нас, и это делает нас несвободными. Понятно, все дело в инерционности. Дурные примеры наркоманов или игроманов, которые теряют человеческий облик, потакая своим привычкам, может навести на мысль о справедливости такого высказывания. Тот факт, что привычка любить врагов своих или раздавать имущество бедным не помогает обзавестись наркотической зависимостью, может натолкнуть на мысль, что человек, постоянно и легко совершающий добрые поступки — свободен. Однако, что мы видим на горизонте человека, подвизающегося на ниве хороших поступков? Перед ним всегда есть четкий перечень того, что велит или не велит его сиюминутная духовная мода. Благочестивый мусульманин может курить, благочестивый православный вряд ли это себе позволит. Благочестивый старообрядец не позволит себе также ни чая, ни кофе, ни утренней газеты, на что благочестивый православный, которому до всего есть дело, не преминет указать ему как на своего рода соблазн и гордыню. В XIX веке благочестивый россиянин не позволит себе усомниться в деловых и управленческих качествах самодержца, а то время как в XXI веке россиянин (формально) может даже участвовать в его выборах. Итак, перечень подвижен, но в сознании благочестивого человека он должен быть закреплен намертво, иначе не сможет возникнуть та самая благая привычка, в которой и есть святость. И где здесь свобода? Свобода кроется в альтернативах. Мы не можем себе даже вообразить совершенного набора альтернатив, поэтому можем быть только ситуативно свободны.
Все, что влияет на нас извне — сковывающие факторы. Несвободен тот, для кого имеет значение мнение его родственников. Не свободен и тот, кто не имеет возможности жить в любой понравившейся части света и говорить на тамошнем языке. Не всем даны условия свободы — родственники, от которых можно отмахнуться без ущерба для целостности зубов, или достаточно богатые предки, чтобы купили домик там, где нравится, и нанимали репетиторов по всем языкам. Ментально свободного человека тоже, как лично мне ни прискорбно, не существует. Это всего лишь лестное прозвище, которое в реальном мире ничего не означает. Карбонарий вроде меня может объявлять, что свободно мыслящий — это я, потому что мое мнение чихать хотело на мнение большинства, равно как и чихать хотело на то, совпадает оно с мнением большинства, или нет. Какой-нибудь строгий отец может похвалить юную дочку за то, что она не пользуется косметикой и не носит мини-юбки, следовательно, не зависит от мнения большинства и свободна ментально, — а спустя пару лет, когда выяснится, что девочка предпочитает такой стиль, потому что она просто активная лесбиянка, будет метать гром и молнии и обвинять ее в подверженности влиянию современной гомосексуальной пропаганды, и, как следствие, в несвободном стиле мышления. Получается, такой отец свободным считает такое мнение, которое приятно лично ему. Я не хочу быть как он, поэтому загодя откажу себе в такой красивой побрякушке, как ярлычок «свободно мыслящего». А поскольку я вынужден от него оказаться, то упраздняю его вовсе как категорию, существование которой объективно не доказано.
С горячим приветом шаблонно мыслящему Фромму,
Злой Ник.
P.S. Добра и зла тоже не существует.
Еще раз с приветом,
Свобода не имманентна природе человека. Последующим поколениям мы будем казаться рабами на галерах и личинками человеков, потому что мы сами сейчас не можем себе даже вообразить, от чего мы несвободны на данный момент. Свобода — это возможность делать то, что хочется, исключая то, что несет в себе объективную угрозу жизни, здоровью, достоинству и имуществу других людей. Доказывать, что человек курящий (в частности) или человек грешный (вообще), — несвободны — значит списывать из дурного катехизиса. Несвободен человек, которому могут запретить курить под тем или иным предлогом. Человек, который курит, потому что хочет курить, или не курит, потому что хочет не курить — свободны в равной мере. Фромм утверждает, что курить или не курить нам велят тайники нашего сознания, на что я могу сказать вполне твердо: таких тайников не существует. Человек изначально знает о себе все, что ему необходимо — он может только называть свои лже-тайники приятными лично ему именами. Так, гражданин, не способный выстраивать длительные приятные отношения с сексуальными партнерами, сам себя будет называть «одиноким волком» или «непонятым романтиком»; психиатр будет называть его каким-нибудь орально-фиксированным инфантилом. Речь идет об одном и том же, только сам человек предпочитает подать себя в максимально выгодном свете (это жизненно необходимо, ему же приходится кадрить все, что движется), а психиатр пытается наградить больного как можно более тяжелой болезнью, чтобы выпятить собственную профессиональную значимость. На самом деле описываемый донжуан — просто донжуан, и все, и сам он это знает без всякого психиатра.
Но вернемся к понятию греха — греха, который якобы делает человека несвободным. Для начала мне бы хотелось разобрать саму концепцию греха. Она пришла к нам от иудеев, и, возможно, имеет интонационные подкрепления в аналогичных понятиях других языков. Иудейский «грех» означает «уклонение от Пути», где «Путь» — не буддийский (ое) Дао, а комплекс правил и руководств, составляющий еврейское обычное право и носящий комплексный религио-бытовой характер. Иудейское слово «грех» древнее классической иудейской религиозной концепции, в которой «грех» — оскорбление бога. Эта концепция зарождалась в то время, когда рацио выстраиваемых отношений между людьми в группе было сложно урегулировать, поэтому фигура бога, против которого можно согрешить, помогала выстраивать усредненную линию поведения, не зависящую от сиюминутный условий. Иначе говоря, даже если в конкретной конфликтной ситуации не оказывалось пострадавших, но в другой похожей ситуации пострадавшие быть могли или косвенно страдала вся группа, пострадавшим назначался абстрактный, но объявляемый всемогущим бог. Созданная тогда концепция греха была необходимой на тот момент, но теперь устарело, и ее удаление с корабля современности принесет облегчение человечеству, много лет страдающему от нее просто так.
Но каким же образом отклонение от правил делает человека несвободным? Фромм оперирует понятием инерционности: совершая добрые дела (фактически — приобретая полезные привычки), мы «умягчаем» свое сердце и в дальнейшем совершаем больше добра, что делает нас свободнее творить добро. Совершая плохие поступки, мы приобретаем плохие привычки и наше сердце «ожесточается». Поэтому мы становимся скованы злом, зло порабощает нас, и это делает нас несвободными. Понятно, все дело в инерционности. Дурные примеры наркоманов или игроманов, которые теряют человеческий облик, потакая своим привычкам, может навести на мысль о справедливости такого высказывания. Тот факт, что привычка любить врагов своих или раздавать имущество бедным не помогает обзавестись наркотической зависимостью, может натолкнуть на мысль, что человек, постоянно и легко совершающий добрые поступки — свободен. Однако, что мы видим на горизонте человека, подвизающегося на ниве хороших поступков? Перед ним всегда есть четкий перечень того, что велит или не велит его сиюминутная духовная мода. Благочестивый мусульманин может курить, благочестивый православный вряд ли это себе позволит. Благочестивый старообрядец не позволит себе также ни чая, ни кофе, ни утренней газеты, на что благочестивый православный, которому до всего есть дело, не преминет указать ему как на своего рода соблазн и гордыню. В XIX веке благочестивый россиянин не позволит себе усомниться в деловых и управленческих качествах самодержца, а то время как в XXI веке россиянин (формально) может даже участвовать в его выборах. Итак, перечень подвижен, но в сознании благочестивого человека он должен быть закреплен намертво, иначе не сможет возникнуть та самая благая привычка, в которой и есть святость. И где здесь свобода? Свобода кроется в альтернативах. Мы не можем себе даже вообразить совершенного набора альтернатив, поэтому можем быть только ситуативно свободны.
Все, что влияет на нас извне — сковывающие факторы. Несвободен тот, для кого имеет значение мнение его родственников. Не свободен и тот, кто не имеет возможности жить в любой понравившейся части света и говорить на тамошнем языке. Не всем даны условия свободы — родственники, от которых можно отмахнуться без ущерба для целостности зубов, или достаточно богатые предки, чтобы купили домик там, где нравится, и нанимали репетиторов по всем языкам. Ментально свободного человека тоже, как лично мне ни прискорбно, не существует. Это всего лишь лестное прозвище, которое в реальном мире ничего не означает. Карбонарий вроде меня может объявлять, что свободно мыслящий — это я, потому что мое мнение чихать хотело на мнение большинства, равно как и чихать хотело на то, совпадает оно с мнением большинства, или нет. Какой-нибудь строгий отец может похвалить юную дочку за то, что она не пользуется косметикой и не носит мини-юбки, следовательно, не зависит от мнения большинства и свободна ментально, — а спустя пару лет, когда выяснится, что девочка предпочитает такой стиль, потому что она просто активная лесбиянка, будет метать гром и молнии и обвинять ее в подверженности влиянию современной гомосексуальной пропаганды, и, как следствие, в несвободном стиле мышления. Получается, такой отец свободным считает такое мнение, которое приятно лично ему. Я не хочу быть как он, поэтому загодя откажу себе в такой красивой побрякушке, как ярлычок «свободно мыслящего». А поскольку я вынужден от него оказаться, то упраздняю его вовсе как категорию, существование которой объективно не доказано.
С горячим приветом шаблонно мыслящему Фромму,
Злой Ник.
P.S. Добра и зла тоже не существует.
Еще раз с приветом,
-
-
12.05.2008 в 11:27-
-
12.05.2008 в 11:28-
-
12.05.2008 в 11:46-
-
12.05.2008 в 11:47-
-
12.05.2008 в 11:53-
-
12.05.2008 в 11:55-
-
12.05.2008 в 11:58добра и зла всяко не существует. существует некоторое общественное о них представление. но как ты предлагаешь людям ориентироваться в мире?
-
-
12.05.2008 в 12:00Tanuki я предлагаю воспользоваться верхним головным мозгом. Работаю над инструкцией )
-
-
12.05.2008 в 12:22-
-
12.05.2008 в 12:39добро и зло были придуманы в основном для того, чтобы облегчить людям выбор. между хорошим и плохим, между добрым и злым, между правильным и неправильным.
найти бы ту сволочь, которой.
-
-
12.05.2008 в 12:45-
-
12.05.2008 в 12:57субкультуры (практически все) оперируют, собственно, именно понятиями "наш - не наш" (или "свой-чужой").
что-то мне каждое лыко сегодня в строку...
-
-
12.05.2008 в 13:00-
-
12.05.2008 в 14:27Милый Злой Ник. У меня нудный вопрос - не пропустил ли ты частицу "не" в первом абзаце?
И вообще, зря ты дедушку Фромма обижаешь. Не будет святых людей вроде него - кто нам, смертным, покажет ту полярность, в пределах которой мы "можем быть свободны"?(я не говорю о бодисаттвах, вышедших за эти пределы)
Да, он несколько категоричен, не могу не признать. Рассуждения его во многом обязаны времени, в котором формировались его взгляды. Но нельзя не признать, что работы его светлы и многих людей навели на мысль о хорошем. Других, несогласных, одарили свободой. Третьим, слабо способным мыслить, подарили четкое направление, без которого они, нищие духом, могли заблудиться.
Проблема в том, что человек, как существо социальное, не обладает собственной моралью. Его мораль может быть только относительна общественной. Соответственно, если отдельно взятый человек свободен, то он просто способен дистанцироваться от религии и морали, сформировавшей его, но нельзя сказать, что в его жизни эти сферы были лишними. Человек, которым руководит мораль или тот, который против нее выступает - одинаково несвободны.
И к слову,свобода — это возможность делать то, что хочется, исключая то, что несет в себе объективную угрозу жизни, здоровью, достоинству и имуществу других людей. Это как раз тот случай, когда разные слова обозначают одно и то же понятие. Например: "исключая" в случае твоей тирады означает "грех". Просто в современной юридической трактовке))
Люблю-целую))
Добрый Нопэрапончег.
-
-
12.05.2008 в 14:56-
-
12.05.2008 в 15:12так что свобода это именно воля самому выбирать нормы и правила- вещь невозможная в общности сколько-нибудь социально развитых субъектов
-
-
12.05.2008 в 15:16почему, собственно, невозможно выбирать правила и нормы самостоятельно в обществе, которое предоставляет уйму вариаций правил и норм? это будет социально обусловленный выбор, разумеется.
из этого, кстати, занимательный вопрос - выбираем ли мы группу по нормам и правилам или же наоборот?
-
-
12.05.2008 в 15:40Что же касается греха, то я ничуть не против наполнения этого слова новой смысловой начинкой — проблема только в том, чтобы не запутаться в словах и начинках. Потому я предпочитаю не трогать термины, накрепко застолбленные религиями.
И вряд ли я когда-нибудь соглашусь с тем, что светлый и добрый Фромм не принес своим указанием границ добра и зла в мир известное зло. у христиан это называется гордыней
Teo1974 Tanuki а канибалы в том числе очень часто едят своих родственников. будучи уверенными, что тем самым приносят умершим родственникам дань уважения и некоторое посмертное благо! Закапывать родственников в землю они считают кощунством и крайним проявлением неблагодарности.
-
-
12.05.2008 в 15:42И Вам спасибо, мой мохнатый друг)
А что вы подразумеваете под собственной?
Позвольте некоторую аналогию. Люди обладают одинаковым анатомическим строением (за редкими исключениями, не о них сейчас), но в процессе жизнедеятельности они способны изменить себя хирургически, диетически, и прочая... Однако отталкиваются от того, что им уже дадено природой. Формирование человека как личности (а мы рассуждаем о свободе, как личностном понятии) происходит в обществе, и иначе никак. Базовые ценности и мотивы формируются у человека в то время, когда он еще не осознает себя личностью, но сформировавшись, может осмысленно на эту самую свою личность влиять.
Но какая в таком случае собственная мораль? База заложена социальной средой во всем ее разнообразии. А вот индивидуальные надстройки дело каждого, но в этом случае собственная - довольно громкое слово.
А насчет вопроса выбираем ли мы группу по нормам и правилам или же наоборот? Поясните, пожалуйста.
-
-
12.05.2008 в 15:50Если все в порядке, я прошу прощения)))
А я, если честно, не гнушаюсь потрогать чьи бы то ни было термины))
Что касается зла... Ты знаешь, скользкий вопрос. Если честно, ты во многом прав. Самый страшный человек - это "тот, кто скажет "Я знаю, как надо""(не помню, чье) Проблема в том, что свободный мнение вождя учтет, но спокойно переживет без этих сентенций. А вот остальным такой пастырь жизненно необходим, и среди лидеров, сказавших свое "как надо", Фромм не худший вариант.
Прости, если что не так, дружище. Гордыня - и мой грех, но я считаю его частью своей личности.
-
-
12.05.2008 в 15:53Nick-Luhminskii канибалы в том числе очень часто едят своих родственников это те которых ты знаешь, а те которых ты не знаешь своих не едят
-
-
12.05.2008 в 15:57Вопрос в стиле курицы и яйца, потому что самые сложные вопросы как правило относятся к генезису. Каким образом завариваются субкультуры? Мое исследование показало, что субкультура обычно имеет тот или иной культурный субстрат, — во всяком случае, все субкультуры изучаемых мной 90-х таким субстратом обладали. Т.е. изначально практически всегда существовала та или иная среда, обладающая оценивающими способностями. Если в группу с присущими ей нормами и правилами приходит новый человек, то, чтобы быть принятым, ему нужно соответствовать заявленным нормам. Изменчивость субкультур свидетельствует о том, что индивид может мимикрировать под требуемый имидж, впоследствии изменяя нормы и правила группы изнутри. Впрочем, такие изменения никогда не бывают кардинальными.
-
-
12.05.2008 в 15:58они ботся меня разочаровать и потому скрываются?
-
-
12.05.2008 в 16:00моя проблема вообще в том, что я мало думаю о том, как правильнее управлять паствой, я больше думаю о том, как сделать так, чтобы не управляли мной ))
-
-
12.05.2008 в 16:06можно полюбопытствовать текстом диплома?
спасибо
-
-
12.05.2008 в 16:14-
-
12.05.2008 в 16:19-
-
12.05.2008 в 16:20-
-
12.05.2008 в 16:25Nick-Luhminskii Чмок тебя))
-
-
12.05.2008 в 16:27